Глава 7: Длинные пребывания в Маньчжурии

Долгое пребывание в Маньчжурии

Беженцы в

путиЧтобы добраться до следующей деревни, мы ехали весь следующий день. Наш проводник знал, где она находится, так что мы шли за ним по дороге и с каждым километром, пройденным от реки, мы все больше верили в то, что нам удалось убежать. К нашему разочарованию, мы обнаружили, что река очень сильно извивалась. В течение дня мы снова и снова возвращались к ней, идя по направлению к этой деревне. Мы подошли к деревне как раз перед закатом солнца.

На деревенских улицах мы увидели китайских солдат. Когда они заметили, как мы приближаемся, они бросились в свои бараки, схватили ружья и выбежали нам навстречу. Они встали по парам, по двое у каждых саней, с обоих сторон. Они без конца спрашивали нас по-русски: «У вас есть ружья? У вас есть ружья?» Кажется, это было единственное, что они знали по-русски. К счастью, у нас не было с собой никакого оружия, даже игрушечного.

Потом их командир сказал нам, что когда он увидел женщин и детей на всех санях, он был почти уверен, что мы не являемся завуалированными силами противника, но что мы просто обычные люди, ищущие свободы. Он разрешил нам переночевать одну ночь в деревне. Солдаты проводили нас до гостиницы в восточном стиле, где командир разрешил нам остаться на одну ночь. Ему не нужны были неприятности с другой стороны границы.

Мы переночевали там и познакомились с турком, который говорил по-русски и по-китайски. Наши мужчины задействовали его в качестве нашего переводчика и проводника. Наш первый проводник Томас Фризен теперь стал одним из группы.

На следующее утро мы отправились в другую деревню, находящуюся подальше от реки и подальше от границы. Днем, не доходя километра три до следующей деревни, мы остановились в деревенском доме. Нам разрешили там остаться. Нашим женщинам и детям разрешили зайти в дом и погреться. Так как отец был пожилым человеком, ему тоже разрешили войти в дом вместе с мамой.

Несколько наших мужчин пошли вперед в деревню Чекаде, чтобы попросить командира гарнизона разрешить нам прийти туда. Когда они объяснили, что мы – беженцы, он согласился.

Когда мы приехали туда, мы увидели очень много любопытных на улицах. Кое-где люди стояли в шеренги по три-пять человек шириной, пытаясь разглядеть этих чужаков. Хотя они уже видели неазиатских людей раньше (у некоторых китайцев из этой деревни были русские жены), но они никогда раньше не видели целые семьи, так что им было очень любопытно посмотреть на нас.

Ожидание паспортов

Нас снова отвели ночевать в восточную гостиницу. Там нам сообщили, что мы не можем путешествовать в их стране дальше, не имея паспортов, и мы какое-то время пробыли в их гостинице. Я помню, что на шестьдесят два человека у нас было три комнаты. Поскольку народу было так много, нам приходилось спать вдвоем или втроем. Проблема с паспортами оказалась очень серьезной. Так как у нас их не было и мы не могли без них путешествовать, что же нам оставалось делать? Паспорта можно было получить только в больших городах.

После нашего приезда в Чекаде мама обнаружила, что пропала маленькая сумка с личными вещами. Единственное место, где она могла быть, был тот деревенский дом, где мы провели немного времени днем. На следующий день меня вместе с нашим новым переводчиком отправили проверить это. Переводчик заверил нас, что эти люди очень честные. Мы спросили их, не осталось ли что-нибудь от нашей группы, на что они ответили, что ничего не осталось.

Я увидел под занавеской, что-то похожее по цвету на пропавшую сумку. У меня было желание спросить их об этом, но я боялся признаться, что я сомневаюсь в их честности. Хотя на сердце у меня было неспокойно, но я чувствовал, что мне нужно спросить об этом, чтобы быть уверенным в том, что я четко выполнил свое задание. Несмотря на это, я не вполне осознавал серьезность моего вопроса: «Вы не будете возражать, если я посмотрю под той занавеской?»

Было очевидно, что этот человек был не очень рад, когда дал мне разрешение. Я почувствовал себя ужасно, когда увидел, что мои подозрения оказались беспочвенными. Тот человек очень разозлился. Я вернулся к своей семье с пустыми руками. Мама очень расстроилась из-за этой потери, потому что пропали ее фотографии и вещи, которые она хранила на память.

Джон и Мария Исаак присоединяются к нашей группе

В тоже самое время мой сводный брат Джон Исаак, который был зачинщиком всего этого переселения, тоже переправился через реку. Он ничего не продавал и не брал с собой ничего из своих вещей. Он просто посадил свою семью на сани, открыл заднюю дверь сарая и уехал. Он сказал своему соседу, что если наутро он увидит, что их нет, он может прийти и взять все, что хочет, так как Джон и его семья не вернутся.

После того как они прошли несколько километров по направлению к реке, его дочь Ольга закричала: «Мама, мама!»

Он сказал ей: «Тихо!» и пошел дальше. Потом он оглянулся назад и увидел большой темный ком на снегу; это была его жена Мария. Она упала с саней. На ней была надета меховая шуба до пят длиной и она не могла подняться. Он вернулся назад. Посадив ее снова на сани, он пошел переходить реку и пошел по направлению к городу. У Джона уже был китайский паспорт, потому что ему часто приходилось пересекать реку по делам. Также Джон знал, где искать нас.

Между деревней Чекаде, где мы остановились, и городом, куда он приехал, было автобусное сообщение. Один или два автобуса ходили через день. Интересно отметить, что эти автобусы были американского производства. В основном это были автобусы модели Т Форд и один был автобус почти новый модели А 1928 года выпуска. У этого автобуса на корпусе были всего лишь несколько следов от пуль, которые он получил, путешествуя по горным дорогам Однажды Джон Исаак приехал в деревню на одном из этих автобусов и нашел нас. Он очень удивился, когда обнаружил, что нам не хватает еды. Нам приходилось есть незнакомую для нас китайскую еду и рыбу. Китайцы были хорошими рыбаками и мы каждый день покупали у них свежую рыбу. Однако, нам не хватало хлеба. Наши люди привыкли есть много хлеба. После того, как Джон вернулся в город, он отправил мешки с хлебом со следующим автобусом.

Джон получает наши паспорта Потом он вернулся с фотографом. Они сфотографировали нас, отвезли фотографии обратно в город и Джон получил паспорта для всех нас. Это было достаточно дорого, но дело стоило того. Там были люди, которые занимались тем, что обеспечивали беженцев паспортами. После того, как Джон получил паспорта, он отправил их нам с автобусом.

Когда комендант увидел эти паспорта, он сказал: «Не может быть, чтобы это были настоящие паспорта, так как вы не покидали деревню. Они наверняка поддельные», - и он конфисковал их.

Наши мужчины уговорили его послать телеграмму в город и спросить про наши паспорта. Им пришлось дать ему взятку, чтобы он согласился это сделать. На следующее утро он получил ответ, в котором говорилось что паспорта подлинные и их необходимо немедленно нам вернуть. Возможно, он чувствовал себя неловко из-за взятки и больше не показывался на глаза нашим мужчинам. Однако, его офицеры купили всех наших лошадей для армии. Наши лошади были более крупной породы, чем их монгольские и они заплатили за них больше, чем мы заплатили за них в России, когда покупали их.

Пробыв в деревне две недели, мы взяли напрокат четыре автобуса (две модели Т, одну модель А и грузовик Додж с тентом), чтобы доехать до следующего места нашего назначения - до города Цицехар. Оттуда, проехав ночь на поезде, мы прибыли в Харбин и там мы собирались остаться до отъезда в Америку.

Радостное волнение иссякает

В начале нашего путешествия было много радости и возбуждения, особенно среди молодежи и детей. Раньше им никогда не приходилось ехать на автобусе. Однако, все это радостное волнение быстро закончилось, потому что из-за больших ям на дороге нас кидало вверх и вниз и мы часто ударялись головой об крышу. Нас было по пятнадцать человек в каждом автобусе. По стандартам сегодняшнего дня там не было нормальных дорог, просто грубо проложенные тропинки на земле. Но водители безошибочно находили дорогу среди холмов. Эти тропинки шли вдоль небольших ручьев, потоков и более широких рек. Не забудьте, что дело было в конце марта и все водоемы еще были подо льдом. 7 марта мы пересекли реку Амур, так что эта часть нашего путешествия происходила в конце марта.

Это была последняя поездка автобусов до тех пор, пока вода снова замерзнет следующей зимой. Лед уже начал таять. В течение летних месяцев путешественники пользовались лодками в качестве средства передвижения. Из-за таяния льда на дороге возникли ямы, наполненные липкой грязью. Иногда пассажиры должны были помогать выталкивать колеса из ям. В других местах лед стал таять сверху, хотя он был еще достаточно прочным внизу.

Один раз водитель разгрузил половину своего груза, переехал на другую сторону и выгрузил все остальное. Потом вернулся обратно, загрузил то, что оставалось, и снова поехал на другую сторону. Когда он совершал последнюю поездку, стал ломаться лед под одним колесом. Нам пришлось снова помогать и толкать машину. В конце концов колесо освободилось и мы продолжили наш путь.

После четырех дней подобного пути мы наконец-то приехали в Цицехар. Водители отвезли нас на вокзал, где мы надеялись найти место, чтобы немного помыться и привести себя в порядок. К нашему великому изумлению и восхищению там были свежие, чистые полотенца и даже зубные щетки специально для того, чтобы ими пользовались путешественники. Возможно, это покажется странным для американцев, но я даже никогда и не видел зубной щетки или полотенца, сделанного из специального материала. После Революции и всю мою жизнь до этого момента мама делала полотенца из любого материала, который она могла найти, даже из грубой мешковины. Было неописуемо приятно умываться, пользуясь всеми этими прекрасными вещами.

Похороны в Китае В первую ночь путешествия на автобусе умер ребенок Якова и Марии Янцен. Рано утром они попросили разрешения, и им разрешили похоронить тело на близлежащем кладбище. Земля промерзла, но отец, его старший сын Джон и я смогли выкопать неглубокую могилу, положили маленькое тельце в корзиночку и похоронили его там, в этой чужой земле. Бог утешил эту семью и мы двинулись дальше. В Великий День Пришествия Господня они воссоединятся.

Неожиданная встреча с русскими железнодорожниками Через несколько часов мы сели на поезд, идущий в Харбин. Вдруг мы увидели Российский флаг, развевающийся рядом с китайским флагом, над железнодорожной станцией, и это немало нас удивило. Мы думали, что мы оставили «серп и молот» навсегда, и вдруг мы увидели, как он реет на вечернем ветру. Нас ужаснуло то, что проводники, машинисты и другие рабочие тоже были русскими, и папа подошел к ним поговорить. Он сказал: «Что здесь делает серп и молот? Мы думали, что мы оставили его позади».

Человек сказал: «Господин, если вы знаете, что для вас хорошо, то держите свой рот на замке».

Потом мы узнали, что эта железная дорога была под совместным управлением Советского Союза и Китая. Папа знал, что ее построил русский царь и сдал на 99 лет в аренду. Он не знал, что после Октябрьской Революции Советский Союз договорился с Китаем о совместном управлении Дальневосточной Железной Дорогой в равных половинных долях. Не только доходы делились пополам, но также и обслуживающий персонал. Это означало, что половина рабочих и машинистов были советскими, и даже большинство «китайских» служащих были на самом деле русскими, бежавшими в Китай после Революции и ставшими гражданами Китая.

По какой-то непонятной причине нам выделили целый вагон исключительно для нашей группы в 62 человека для ночной поездки в Харбин."