Глава 18: Фонд Прощай, обратно в Москву

Расставание: обратно в Москву

Мы еще раз перекусили вместе и попрощались друг с другом. Они пошли по домам, а мы полетели в Москву. Мы приехали туда в полдень из-за разницы во времени. Из аэропорта мы поехали в гостиницу «Россия», которая является самой большой в стране и одной из самых больших в мире. Как раз перед тем, как мы уехали из дома, я прочитал в журнале Нэшнл Джиографик, что если бы мы захотели построить гостиницу подобного размера, нам бы пришлось взять здание Пентагона и пристроить к нему несколько номеров. Там мы должны были встретиться с Катрин Браун. Пока мы ездили в Новосибирск, она была в Москве. Она приехала вместе со своей сестрой, но прежде, чем мы встретились, прошло какое-то время. После ужина я вышел на улицу в надежде увидеть ее. В конце концов, я увидел, как две женщины уходят с удрученным видом. Я позвал ее по имени, и они были рады наконец-то нас увидеть. Они ждали нас не у той двери.

Еще одно столкновение с законом

Тот воскресный день, когда моя племянница Катрин Сильвестр попросила меня пойти вместе с ней в «Березку», оказался очень интересным. «Березка» - это магазин, где можно совершать покупки только за твердую валюту. Это значит, что только иностранцы могут покупать в этом магазине. Русские люди никогда не заходят туда. На самом деле, даже наш гид Наташа никогда там не была. И она попросила Катрин и Анну пройти между ними, чтобы ее не обнаружили. Она хотела своими глазами увидеть этот магазин. Русские люди совершают покупки в универмагах подобных универмагу ГУМ – очень большой магазин, но пустой и непривлекательный. Магазин «Березка» оказался очень милым магазином с большим выбором сувениров и других товаров. На обратной дороге в гостиницу мы ошиблись и свернули не туда в пешеходном переходе под улицей Горького, которая находится рядом с Красной площадью, и оказались на небольшой соседней улочке. Это было рядом с тем местом, где мы должны были быть, но не на углу. Катрин сказала: «Давайте перейдем улицу здесь, так как все равно нет машин». Прежде чем мы перешли на другую сторону, я услышал свисток, доносящийся из толпы на углу у Красной площади. Я огляделся, но, никого не увидев, мы продолжили переходить улицу. Когда мы ступили на тротуар, я снова услышал свисток и прямо перед собой увидел руку в белой перчатке, указывающую на меня. К нам подошел милиционер и стал отчитывать нас, произнося замечания, понять которые мы были все равно не в состоянии. Потом я ответил ему, что было с моей стороны довольно глупо, но очевидно, что я сказал это правильно по-русски: «Я не понимаю». Он выкрикнул: «Что ты не понимаешь?» Потом он сказал: «Один рубль штрафа». Я не знал, что значит «штрафа», кроме того, что по-немецки это значит «штраф» и я сказал Катрин: «Он хочет, чтобы мы ему дали один рубль, но у меня больше нет денег». Она сказала, что у нее есть несколько монет. Я тоже нашел несколько монет, мы быстро набрали один рубль и отдали ему. Он написал что-то на какой-то бумажке, отдал ее мне и мы разошлись каждый своей дорогой. За ужином я рассказал нашим людям о том, как меня оштрафовали в Москве. Наташа послушала и сказала без всякого сочувствия: «Господин Блок, вас оштрафовали не за то, что вы перешли улицу в неположенном месте, а за то, что вы рисовались». Она так и не объяснила, как и перед кем

я рисовался, но возможно она имела в виду то, что я ответил ему по-русски, а сам ему сказал, что я его не понимаю. Она также сказала, что по закону он не должен был нас штрафовать на месте, и я сказал: «Может быть это и так, но мне все равно – я не хотел, чтобы нас задержали. Мне легче было просто заплатить». Она сказала: «Он, наверное, просто купил пиво в ближайшем ларьке». Я вынужден был согласиться с ней и сказал: «Может быть это и так, но с нами все в порядке и все позади».

Исследуя свою родословную

Ранний утренний рейс привез нас на Украину, в Запорожье – область, где родились наши родители. Сюда приехали наши предки в конце 18 века. Они долгое время жили в том регионе, и поэтому для нас это было очень важно. С начала мы пообедали в гостинице. Днем мы сели в экскурсионный автобус, который отвез нас к дубу, где первые менониты, которые мигрировали из Пруссии в Россию в 1789 году, провели какое-то время, прежде чем они отправились в колонию Чортиза. Это дерево стало значительным определяющим символом, где менониты из России и Америки отмечали 200 летнюю годовщину со дня приезда первых менонитов в Россию. Считается, что этому дереву 460 лет, и оно является значительным монументом истории. Потом мы отправились на остров Чортиза, находящийся на Днепре в санаторий для работников алюминиевых предприятий. Было приятно видеть, что предприятия заботятся о своих работниках и хотят помочь им избавиться от отравляющих веществ, которые они получают от различных металлов. Мы побеседовали с врачом санатория, и она нам все рассказала об этом учреждении. Потом она захотела измерить кому-нибудь давление; она хотела, чтобы кто-то вызвался добровольцем. Конечно же, она посмотрела на меня и сказала: «Как насчет этого мужчины?» Потом она измерила мое давление и объявила, что для пожилого человека у меня нормальное давление. Вечером у нас было свободное время, чтобы спокойно походить по улицам и по близлежащему парку. Я также договорился о том, чтобы нам организовали поездку в бывшие менонитские деревни Молочной колонии, где поселились наши предки. К счастью, местный экскурсовод хорошо знала историю менонитов. Она прочитала книгу «История менонитов», которую ей дал С. Де Фер из Канады. Она не была уверена, что мы сможем поехать в эту деревню, потому что на все было необходимо разрешение Интуриста, Советского департамента по туризму. Мы пытались обо всем этом договориться еще дома, до того как был составлен план поездки, но нам сказали: «Нет, это дело решается на месте и вы обо всем договоритесь, когда приедете туда». Поэтому она не была уверена, что мы сможем поехать. Она сказала, что шли дожди, дороги плохие и придумывала различные оправдания. Однако она уверила меня в том, что она понимала, что именно из-за этого мы изначально и хотели посетить Запорожье, так что она сказала, что она изо всех сил постарается добиться для нас разрешения на эту поездку.

Дома нас проинформировали, чтобы мы никому не давали деньги за услугу, но что можно подарить шариковые ручки, жевательную резинку или декоративные монеты. Таким образом, я подумал, что сейчас самое время для ручки фирмы Паркер. Она сказала: «Вы даже привезли самое лучшее».

Очевидно, что она немного разбиралась в ручках Паркер. Во время завтрака она проинформировала меня, что ей удалось получить разрешение, но нам нужно будет заплатить за это дополнительно сверх того, что мы уже заплатили за тур. Я уверил ее в том, что это не проблема, тем более что заплатить нужно было всего лишь $6 за человека.

Она сказала, что мы выедем рано в 8.30 утра. Это давало нам целый день и время на то, чтобы увидеть то, что мы действительно хотели, а не то, что было предписано нам. Все деревни были переименованы. У них у всех были русские названия вместо изначально данных им немецких. Все типичные немецкие дома были заменены на типичные украинские дома меньшего размера. Наш экскурсовод знала немецкие названия большинства деревень, и это сделало эту поездку очень реалистичной.

Бывший дом Катрин Браун

В Халбштадте, который являлся гражданским и культурным центром Менонитской колонии Молочная, мы увидели останки старой мебельной фабрики Вильемса и школу для глухонемых, которая была основана менонитами и работала под их руководством. В Рикенау каркас церкви менонитского братства сейчас используется в качестве завода по переработке кормов для скота. В полях мы увидели стада красных коров, которые менониты привезли из Гданьска, а изначально из Голландии.

В деревне Пасва мы нашли старый дом Катрин Браун. Она была беженкой во вторую мировую войну. Она вместе с другими убежала из России, опередив отступающую немецкую армию в 1943 году.

Когда мы подъехали ближе, она была чрезвычайно взволнована и эмоции переполняли ее. Она стояла в автобусе, смотрела по сторонам и говорила: «Я знаю, что я узнаю свой старый дом».

Доехав до конца деревни, состоящей из одной улицы, водитель автобуса остановился и спросил: «Ну, где же дом?» Она не видела его. Наш экскурсовод решила помочь ей, спросив людей на улице: «Где жили Брауны до прихода немцев?» Они ответили: «Вот там, рядом со школой».

Катерина подтвердила: «Да, рядом со школой». Итак, мы пошли туда и те люди, которые жили там сейчас, отвели ее к яблоне и она сказала: «Теперь я узнаю, что это то самое место». На смену дома ее семьи были построены два маленьких дома. Новость, что приехала Катрин, очень быстро облетела всех соседей. Несколько старушек стояли неподалеку. Я подошел к ним, заговорил с ними и спросил: «Вы помните ее?» Они сказали: «Конечно, мы помним ее. А где она сейчас живет?» Мне показалось, что им было приятно услышать, что она живет в Америке. Они спросили, есть ли у нее семья и я сказал, что она так и не вышла замуж. Их это удивило.

Этот день прошел очень интересно, для меня было особенно интересно увидеть деревни, которые были похожи на деревни, которые я знал в Сибири. Наши деревни были построены как копии украинских деревень – ведь именно украинское поселение предшествовало Сибирскому поселению. Все менониты уехали из этого района во время войны. Многие из них переехали в Казахстан, а некоторые – в Киргизстан. Вернувшись в гостиницу в 5.30, мы посмотрели большую часть Молочной колонии, но мы не видели колонию Чортиза. Это было большим разочарованием для нас, и особенно для Сары Пеннер и ее племянника Галена Пеннера, так как их предки были из этой колонии.

Стремительная поездка

На следующий день мы поехали на гидроэлектростанцию в Запорожье. Там инженер объяснил нам, что электрификация всей страны была одним из важнейших приоритетов для Ленина. Он рассказал, как неизвестный солдат совершил геройский поступок, не отдав электростанцию в руки немцев во время Второй мировой войны. Небольшой памятник напоминал об этом событии. Он также рассказал о том, что два первых генератора были привезены из Америки, они были произведены фирмой Дженерал Электрик. Это свидетельствовало о том, что уже в 1929 году существовали связи с американскими бизнесменами, когда еще не было официальных отношений между правительствами двух стран. Потребовалось какое-то время, пока эти генераторы привезли на место. К тому времени, когда импортные машины прибыли туда, у них уже было два своих генератора, которые были гораздо больше, но также они были и неповоротливыми. Он также сказал, что сейчас американские и русские машины работают вместе. Я отметил, что я очень рад, что мы можем работать вместе. Он сказал с большой уверенностью: «Мы должны это делать!» Дневным рейсом мы прилетели в Киев, столицу Украины и нашу последнюю остановку в Советском Союзе. Мы приехали уже вечером того дня, познакомились с нашим местным экскурсоводом и сказали, что нам нужно вылетать около полудня на следующий день. Он был очень недоволен, что мы не выделили достаточно времени для знакомства с его городом. Приехать так издалека и провести всего лишь несколько часов в этом городе казалось совершенно неоправданным.

Он сказал, что наш тур начинается только в десять часов и если нам нужно уезжать в 11.30, у нас не будет времени, чтобы посмотреть его город. Но Наташа, которая была нашим главным гидом по стране, сказала: «Мы что-нибудь придумаем». Таким образом, мы позавтракали в 7:30 и у нас было пару часов на то, чтобы совершить обзорный тур по этому историческому городу, прежде чем приехать в аэропорт к 11 часам. На прощальном обеде с Наташей присутствовал также и расстроенный местный экскурсовод – он не мог нам простить, что мы не осмотрели его город должным образом. За одиннадцать дней мы подружились с Наташей, особенно Катрин Сильвестр и Анна Симонс. Она рассказала им, что она влюблена во французского студента, который уехал обратно во Францию, но они все равно задумываются о браке. Если это произойдет, она не знала, придется ли ей уехать на Запад или он приедет сюда.

У нас не возникло никаких проблем при прохождении таможни, наши чемоданы даже не открыли. Но дипломат моего брата Джейка осмотрели очень тщательно. Они увидели фотографии семей наших родственников и расспросили о них, но не записывали ни адресов, ни имен. Мы обрадовались, что, скорее всего у наших друзей и родственников не возникнет никаких проблем из-за нашего визита. Самовар Катрин Браун вытащили из чехла, и когда стали закрывать его, то сломалась молния. Из-за этого нести его было очень трудно, и мы

все несли его по очереди на оставшейся дороге домой.

Последнее посещение туалетов, которые было очень трудно найти, оставило неизгладимое впечатление от культуры страны. Как и в большинстве других мест, туалеты находились не в основном здании, и когда мы все-таки нашли их, сразу было видно отсутствие санитарных условий. Особенно мы заметили этот контраст, когда мы оказались в следующем аэропорту в Праге, в Чехословакии. Там туалеты были безупречно чистыми и приятно пахли.

Мы провели одиннадцать насыщенных дней в Советском Союзе, осмотрели страну, как никогда раньше и вновь познакомились со своими семьями, обретя особую признательность за землю наших предков и нашего рождения. В то же самое время в глубине души мы оплакивали отсутствие свободы у наших людей и разрушение их стиля жизни – культуры и наследия менонитов – системой, отвергающей Бога.

Не смотря на это, мы увидели продуктивность земли и оценили добросердечность простых русских людей.